14.2. Марксизм свое веское слово сказал...

Однако, основоположники марксизма не могли себе позволить просто отмахнуться от такого самоочевидного феномена, как сознание. Но ему нужно было дать чисто материалистическое объяснение. Дело осложняется тем, что с течением времени все больше усиливается тенденция видеть проявления сознания не только внутри живых существ, но и в окружающем мире. Это стало необходимо для понимания взаимодействия сознания с материей. Ясно, что оно происходит посредством живых существ. Но внутри существ никакого взаимодействия установить не удается (см. следующий Раздел о проблеме параллелизма). Поэтому поле такого взаимодействия стараются увидеть вовне. А вот для Концепции это как-раз и есть самый естественный подход. И он не вызывает особых возраженией у тех, кто склонен верить в реальное существование сознания. Они, например, согласятся с Э.Гуссерлем [20, 34], что “совершенно бессмысленно говорить о мире “как о таковом”, вне сознания. Речь должна идти о мире, данном в сознании, так как иного способа представления мира у субъекта нет. При этом сознание само находится в мире, а не вне его, и поэтому оно может ставить вопрос не о мире как таковом, а только о мире в горизонте его видения сознанием”. (Обратим внимание на слова “сознание само находится в мире”. За ними скрыто обещание все-таки преодолеть вековечную пропасть между миром и сознанием.- прим. Ле Мар)

Теперь и марксизму недостаточно того, что субъект как-то отражает мир в своей голове. Следует вытащить сознание из головы наружу и погрузить в объективный мир, иначе никакого взаимодействия материи и сознания не получается. Если судить по книге А.Леонтьева [28], то именно эту головокружительную операцию задолго до Э.Гуссерля проделал К.Маркс. Как известно, крайности часто сходятся, и выводы марксистов оказались близки тому, о чем говорил Э.Гуссерль.

В изложении А.Леонтьева современная марксистская позиция в вопросе о сознании выглядит следующим образом (вначале приводится оригинальный текст на специфическом марксистском языке, а потом, после символа *****, его сокращенный перевод на человеческий. Те, кому марксизм претит, могут сразу перейти к переводу. - прим. Ле Мар):

“Ни экспериментальная интроспекция, ни феноменология Гуссерля и экзистенционалистов не были в состоянии проникнуть в строение сознания... Сознание с самого начала есть общественный продукт... Действительное объяснение сознания лежит в общественных условиях и способах той деятельности, которая создает его (сознания) необходимость, - в деятельности трудовой”.

“В этом процессе (в труде) происходит опредмечивание также и тех представлений, которые побуждают, направляют и регулируют деятельность субъекта. В ее продукте они обретают новую форму существования в виде внешних, чувственно воспринимаемых объектов. Теперь в своей внешней форме они сами становятся объектами отражения. Соотнесение с исходными представлениями и есть процесс их осознания субъектом - процесс, в результате которого они получают в его голове свое удвоение, свое идеальное бытие”.

“Чтобы этот процесс мог осуществиться, объект должен выступить перед человеком именно как запечатлевший психическое содержание деятельности, т.е. своей идеальной стороной. Выделение этой последней, однако, не может быть понято в отвлечении от общественных связей, в которые необходимо вступают участники труда, от их общения. Вступая в общение между собой, люди производят также язык, служащий для означения предмета, средств и самого процесса труда”.

“Акты означения и суть не что иное, как акты выделения идеальной стороны объектов, а присвоение индивидами языка - присвоение означаемого им в форме его осознания. ...Язык, - замечает Маркс и Энгельс, - есть практическое, существующее для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание...”

“Мы привыкли думать, что человек представляет собой центр, в котором фокусируются внешние воздействия и из которого расходятся линии его связей, его интеракций с внешним миром, что этот центр, наделенный сознанием, и есть его "я". Дело, однако, обстоит вовсе не так. Мы видели, что многообразные деятельности субъекта пересекаются между собой и связываются в узлы объективными, общественными по своей природе отношениями, в которые он необходимо вступает. Эти узлы, их иерархии и образуют тот таинственный "центр личности", который мы называем "я"; иначе говоря, центр этот лежит не в индивиде, не под поверхностью его кожи, а в его бытии”.

*****

Смысл этих витиеватых фраз вкратце сводится к следующему:

“Идеи Гуссерля дают шанс еще раз напомнить о марксистской трактовке сознания... Привлекает то, что у бесструктурного сознания (с философской точки зрения) пытаются выявить какое-то строение, и в этом уже видится зачаток материализма... Коллективная трудовая деятельность невозможна без сознания, поэтому скажем, что сознание возникло из-за его необходимости для трудовой деятельности. (Строго говоря, сознание есть достаточное условие труда, а вовсе не необходимое. Если бы эта логическая оговорка не была так существенна, то благодаря вековечной мечте людей о полетах у них бы сами собой выростали крылья, чего не наблюдается. - прим. Ле Мар).

“Труд есть опредмечивание неких исходных представлений... Значит появляются новые предметы... Осознание есть соотнесение этих предметов с исходными представлениями... (Здесь получилось, что исходные представления почему-то не являются функцией сознания!- прим. Ле Мар)... Имеем удвоение предметов в голове человека, их новое идеальное бытие. (Напомним, что цель всего пассажа - вытащить сознание наружу, но пока, по привычке, запихнули второй экземпляр мира внутрь головы. Но зато удалось совместить сознание и мир хотя бы так. Далее их вытаскивают наружу уже вместе.- прим. Ле Мар)...

“Итак, у всякого предмета, прошедшего через цикл трудовой деятельности, появляется идеальная сторона. (Теперь понятно, как ожил Буратино. Когда Папа Карло обтесывал полено, в том запечатлелось психическое содержание его деятельности. Все просто, как у факиров.- прим. Ле Мар)... Но нужно эту внешнюю идеальную сторону предметов чем-то зацепить, чтобы ею манипулировать. Чем-то достаточно материальным и структурным. И делает это язык. Недаром классики сказали, что действительное сознание - это язык... (По-видимому, действительное сознание относится к просто сознанию также, как социалистический гуманизм с его 60 млн. жертв к просто гуманизму.- прим. Ле Мар).

“Так как весь мир давно перепахан и запутан, то запутались в узлы и идеальные стороны предметов... Вот эти узлы и есть ваши я, дорогие товарищи!... И ничего большего у вас нет”...

Как видим, все объекты мира оказались незаметно для себя самих наделены идеальной стороной. Отождествление сознания с языком также несколько хромает. Ведь компьютеры, например, управляются программами, написанными с использованием языка. И главное, они его понимают! Тогда приходится заключить, что либо компьютеры обладают сознанием, либо им не обладает никто...

Но зато можно констатировать, что идея внеположенности сознания относительно физического тела человека буквально витает в воздухе, причем, с давних пор. К ее признанию вынуждены приблизиться как материалисты, так и идеалисты. Так что же мешает ее явному провозглашению? Пренебрежительное отношение к тонкоматериальному миру!

И в самом деле, если внимательно перечитать приведенные отрывки, и те, что еще будут приведены, то видно, что все авторы, независимо от их философской позиции, рассматривают только соотношение между сознанием и вещественной материей. Они игнорируют существование промежуточного звена - тонкоматериальных структур микрокосмоса, ауры или светящегося кокона. Даже приверженцы идеалистических направлений пренебрегают тонкой материей, видимо полагая, что говорить о ней к лицу только сельским знахарям, экзальтированным экстрасенсам и полоумным йогам. В результате, они рассматривают пару “вещественный мир - сознание” и пытаются построить отражение мира прямо в сознании. Но сознание исходно бесструктурно, в нем не может быть никаких матриц, никаких рядов состояний и т.п. Поэтому-то все подобные попытки заранее обречены на провал.